Д-р Клеменс Мария Франц фон Беннингхаузен (Германия) | ![]() |
Из письма советника К. фон Беннингхаузена в Мюнстере д-ру Штапфу | |
Neues Archiv für homöopathische Heilkunst, B. II, N. 1, S. 89 Перевод д-ра Сергея Бакштейна (Москва) |
Прошло больше года с тех пор, как я начал давать своим пациентам в основном высокие потенции и лишь в виде исключения прибегаю сегодня к низким разведениям. Теперь я набрался достаточно опыта, чтобы высказаться на эту тему. Речь идет о реальном прогрессе, который, скорее всего, приведет к многообещающим результатам. Поэтому я очень сожалею, что то немногое свободное время, которое остается от моей обширной и благословенной практики, уходит на чтение правок и решение вопросов издания моего руководства (уже объявленного в “Neues Archiv” I. 2, стp. 39, в котором упоминаются и высокие потенции), что лишало меня возможности выполнить Ваши пожелания и сообщить о достигнутых излечениях на страницах вашего превосходного журнала, хотя для этого требовалось всего лишь переписать случаи из последних томов моих регистрационных записей. Если даже моя публикация “Triduum homœopathicum” (лат. “Гомеопатический трехдневник”. — Прим. пер.), материалы для которой выбирались совершенно произвольно, с самого начала стала предметом обвинения меня некоторыми специалистами в фальсификации и обмане, то что же скажут эти господа теперь, когда я с гораздо более высокими динамизациями и теми же малыми дозами не только достигаю намного лучших результатов, но и достигаю их чаще, чем раньше, и при этом по-прежнему наблюдаю первичное действие и гомеопатическое ухудшение? Однако это не помешает мне говорить правду, где бы и когда бы я ее ни обнаружил, и не обращать внимания на то, что говорят люди, которые спешат объявить обманщиком человека с незапятнанной репутацией, если не могут добиться тех же результатов, что и он. Поэтому Вы можете рассчитывать, что я не промолчу, когда нужно будет говорить, и что как только я освобожусь, я вышлю сообщения в Ваш “Архив”, которому стоит их напечатать и оповестить о том, что мы часто можем лечить высокими потенциями там, где то же лекарство в низких разведениях не могло привести к излечению.
Прежде всего, я считаю необходимым доказать фактами, что высокие потенции все же эффективны. Истинный гомеопат, много раз убеждавшийся в действенности 30-го разведения, отнесется с доверием к нашим обещаниям повторить эксперименты и сочтет, что полученный таким образом опыт убедительно доказывает, что динамическая эффективность лечебных субстанций ни в коем случае не прекращается там, где заканчиваются пределы химической реакции. Из-за так называемых специфистов, боящихся показаться смешными в глазах своих последователей при воспроизведении наших экспериментов, истина не сможет пробить себе дорогу; они лучше дойдут до крайностей в своем скептицизме, объявляя априори недостоверным все, во что они верить не желают. Но что скажут эти господа, если даже высокие потенции и в самых малых своих дозах все-таки способны вызывать первичное действие, причем очевидное и сильное первичное действие?
Относительно этого вопроса я хотел бы доложить Вам, мой дорогой друг, о нескольких случаях, заслуживающих, на мой взгляд, упоминания.
1. С 9 июля 1842 года у меня лечится один фермер по поводу хронического кашля. До этого он лечился у аллопатов на протяжении 17 или 18 лет, и за это время так сильно сдал, что врачи и родственники решили, что у него запущенный туберкулез, и отказались от него. В моем журнале имеется недвусмысленная пометка: “Скорее всего, спасти невозможно”; запись состоит всего из нескольких строк, характеризующих пациента как безнадежного; помимо того, что кашель длится 17 или 18 лет, написано, что мокрота вязкая, сладковатая, не пенится, каждому приступу кашля предшествует выраженная одышка, любое движение усиливает кашель, а из сопутствующих симптомов отмечается заложенность носа по утрам, сильный зуд в заднем проходе, кислая капуста вызывает сильное газообразование, самочувствие улучшается к вечеру. С этого времени он получал каждые два или три месяца по дозе Phosph., Sulph., Iod., Arsen., Lyc. (последний в связи с опухолью колена, которая после этого прошла), Sepia, Natrum mur., все в 30-й потенции по две крупинки каждого. Некоторые из этих лекарств давались дважды, а Phosphorus назначался три раза без успеха, если не считать, что больной оставался в живых и его состояние по крайней мере не ухудшалось. Тем не менее в конце сентября 1844 г. началось ухудшение, и я дал ему одну дозу Phosphorus 200 растворить в чашке воды и принимать из нее каждый вечер по чайной ложке воды в течение пяти вечеров. Уже после третьей дозы наступило такое сильное ухудшение, что родственники решили, что он вот-вот умрет, поэтому я велел прекратить прием и дал ему S. lact. К настоящему времени он постепенно выздоровел, и за шесть недель этот чахоточный пациент, от которого два с половиной года назад отказались аллопаты, настолько излечился, что ныне стал одним из самых здоровых и энергичных людей в здешних местах.
2. 23 мая 1840 г. молодой человек крепкого сложения, Г. Г. Ф. 23-х лет из Ганновера, обратился ко мне в связи с эпилепсией, которой он страдал в течение пяти лет. Приступы возникали раз в четыре или пять недель. Перед каждым приступом он ощущал толчок и сгибание в левой руке, после чего терял сознание. После приступа отмечались головные боли и рвота желчью. В дни, когда приступов не было, у него часто возникала рвота от моркови, кислой капусты или фасоли. Он получил одну дозу Sulphur 30 и две дозы Calcarea 30, и между двумя дозами последней одну дозу Lycop. 30, после чего наблюдался приступ в конце октября, когда у него возникла своего рода тифозная лихорадка, леченная аллопатически (поскольку он был далеко отсюда). Одной дозы Calcarea 30 было достаточно, чтобы избавиться от приступов до 17 апреля 1841 г., когда он выпил на празднике спиртное, что привело к нескольким приступам, которые были устранены на полгода одной дозой Agar. musc. 30 с последующим еще одним приемом Calcarea 30. Поскольку его самочувствие не всегда было хорошим, я вынужден был давать ему каждые пять или шесть месяцев дозу Calc. или Silic. 30, в зависимости от обстоятельств. Последний раз он получил 30 марта 1844 г. одну дозу Silicea 200, после чего последовало выраженное обострение, длившееся неделю, когда необычайно сильные приступы возникали один или два раза в сутки, всегда в худшем виде по ночам. С тех пор и до нынешнего времени у него не было ни одного приступа, о чем он лично сообщил мне в ноябре прошлого года, а его сосед недавно вновь это подтвердил.
3. Утверждение, что при острых болезнях низкие разведения следует предпочесть высоким, мне кажется не основанным на опыте. Мои регистрационные журналы доказывают как раз обратное.
а. К. E. В. фон Г. 38 лет была излечена мной в детстве от хронических головных болей, сопровождавшихся потерей зрения на оба глаза. В середине прошлого декабря у нее возникло сильное воспаление левой молочной железы с невыносимыми болями. Одна доза Phosphorus 200, растворенная в полной чашке воды, из которой она принимала чайную ложку раз в день, полностью излечила пациентку за сорок восемь часов.
b. Мадам Г. из М., жена крупного чиновника, в течение нескольких недель страдала от сильных лицевых болей, которые под влиянием аллопатического лечения довели ее почти до отчаяния. Эти боли соответствовали лекарству Spigelia. Учитывая тяжесть состояния, я растворил Spigelia 200 в полном стакане воды, размешал ее, взял оттуда чайную ложку раствора, добавил ее во второй стакан воды и дал ей однократно принять чайную ложку из последнего раствора. Несмотря на мои предосторожности, действие было необычайно сильным. Сразу же после приема возник тяжелейший приступ, какой она еще не испытывала, продолжавшийся около пяти минут. Но этот приступ был последним, и в тот же вечер пациентка почувствовала себя излеченной и отправилась на встречу с друзьями, где этот успех вызвал немалую сенсацию. После этого прошло восемь месяцев, и болезнь не возвращалась.
с. Мадам Ф., дочь и сестра двух медицинских советников, не самым лучшим образом расположенных к гомеопатии, три месяца страдает разрывающими болями в лице и в зубах, достигшими на аллопатическом лечении такой тяжести, что ее отец, превозмогая неприязнь, послал за мной. Несомненно, подходящим лекарством была Bryonia. Отчасти в связи с тяжестью случая, отчасти чтобы доказать врачам-аллопатам изумительную силу наших разведений, я дал ей Bryonia 200, растворить как в случае b. и принять лишь одну чайную ложку из второго стакана. Однако еще больше разбавлять то, в чем “ничего нет”, аллопатический разум не смог, поэтому, чтобы не нарушать мои назначения полностью, они дали пациентке чайную ложку из первого стакана. Десять минут спустя в связи с тяжелым ухудшением муж этой молодой женщины снова пришел ко мне полный раскаяния и признался в самовольном нарушении моего указания. Я дал S. lactis в воде, а на следующее утро ее муж пришел с хорошими новостями: вчерашний сильный приступ быстро прошел, его жена отлично спала ночью, а боли полностью прекратились. Болезнь более не возвращалась.
Самые удивительные доказательства эффективности высоких потенций, если они правильно выбраны, содержатся в письменных сообщениях аллопатов, которые от отчаяния предали себя в руки гомеопатии. У меня самого лечится около дюжины таких пациентов. Расскажу об одном из них.
4. С. В. Ф., живущий в Королевстве Нидерланды, несколько лет назад прекратил свою аллопатическую практику в связи с разочарованием и угрызениями совести и сменил профессию. Несколько лет назад он вывел у себя шанкр с помощью ртути, а бубон с помощью йода. После этого появились кровохарканье, кашель, сердцебиения и т. д., а под влиянием аллопатического лечения, которое он частично сам себе назначал, состояние все больше ухудшалось. 19 марта 1843 г. он доверился моему лечению, но чередовал его с собственными средствами и советами местного полугомеопата, чем нередко портил мои назначения, не достигая улучшений. В начале 1844 г. я поставил условие, что если он не будет в точности соблюдать мои назначения, то будет предоставлен неумолимой судьбе. Назначались Lyc., Sulph., Lyc. и Phosphor сериями приемов, все в 200-й потенции, и вот улучшение стало развиваться без помех и так изменило характер болезни, что теперь возникли показания для Sepia. 1 декабря 1844 года я послал ему (1) Nux vom. 200, (2) и (4) S. lact., (3) Sepia 200. Я велел каждую неделю растворять один из порошков в воде и в течение пяти дней принимать по одной чайной ложке каждый вечер. Некоторое время назад я получил письменный отчет о результатах, в котором он сообщал, что через шесть дней после приема № 3 (Sepia) появились полная потеря аппетита, боли в конечностях, выраженное вздутие живота, безрезультатные позывы на стул, позывы к рвоте по вечерам, ужасное сжатие в грудной клетке с потливостью и спазмами в животе, чередование озноба и жара и т. д., которые продолжались еще три дня и сопровождались усилением потливости и выраженным безразличием. Но затем последовало всестороннее и значительное улучшение, какого у него никогда еще не было. Мне было очень приятно видеть, что вопреки давлению со стороны семьи, он не позволил себе отойти от лечения и нарушить действие гомеопатии другими лекарствами, и это, несомненно, принесет добрые плоды.
5. Около полугода назад д-р Нуньес, испанский врач из Барселоны, просил моего совета по поводу самого надежного способа излечения застарелых хронических болезней, испорченных аллопатическим лечением. Я настоятельно рекомендовал ему в таких случаях использовать высокие потенции. Недавно я получил от него следующее сообщение: “Я получил Ваше великодушное письмо в Мадриде, и тотчас начал бы опыты с высокими разведениями, не будь я так перегружен пациентами, чтобы найти на это время. Тем не менее я пока изготовил немного Calcarea и Silicea специально для доктора Х., декана Барселонского факультета, который болен уже двадцать четыре года и никто не может поставить ему точный диагноз. Я обнаружил органическое поражение костного мозга и решил использовать Calcarea, имеющую обширное действие в этой сфере. Я дал ему две крупинки 200-й динамизации лекарства и был немало удивлен, обнаружив среди ближайших эффектов сильные толчки в области сердца на 21-й день приема и выделение аскарид на 23-й день. Следует отметить, что доктор Х. за двадцать лет ни разу не замечал у себя сердцебиений, и я тщетно прикладывал ухо к его сердцу, пытаясь услышать их. Разумеется, позднее большинство симптомов исчезло, а сам пациент впечатлен такими результатами. После того, как действие Calcarea беспрепятственно продолжалось сорок дней, он стал получать Silicea, а я ожидаю результатов. Я пока не могу проводить других экспериментов с высокими потенциями, ибо не располагаю временем на их приготовление, а потому настоятельно прошу Вас, и т. д.” Он очень хочет получить все основные лекарства в высоких потенциях. Что касается остального в этом письме, то я думаю, что мне следует к Вашему удовольствию сообщить, что благодаря излечению в своей клинике ряда высокопоставленных особ, он добился, что пять профессоров из Мадрида стали благоволить к нашей науке и что правительство Испании принимает меры для обеспечения ее преподавания. В эти дни он по требованию Министерства внутренних дел составляет подробное описание лекарств, которое может стать основой для общего руководства по гомеопатии и которое он обещает мне прислать, хотя оно написано по-испански. Вероятно, там будет что-то интересное для “Архива”.
Пока этого достаточно. В следующих письмах сообщу больше.
Преданный Вам,
К. фон Беннингхаузен.
Мюнстер, 20 февраля 1845 г.