Регистрационный журнал врача

Д-р Клеменс Мария Франц фон Беннингхаузен (Германия)
Регистрационный журнал врача
Allgemeine homöopathische Zeitung, B. LXVII, S. 113–165 Перевод д-ра Сергея Бакштейна (Москва)

Ведение записей, несомненно, является темой, по многим причинам заслуживающей серьезного рассмотрения и обсуждения. Всякий истинный гомеопат обязан вести записи, поскольку ему необходима индивидуализация всех характерных симптомов для каждого пациента. Ведь и самая могучая память не в силах удержать всю совокупность симптомов и важных деталей, даже если практика и небольшая.

При этом польза точных записей важна не только для руководства к дальнейшим действиям и уверенности в себе, но и для возможной судебной защиты и исполнения необходимых предписаний законов, которым, вероятно, подчиняются все врачи-гомеопаты, претендующие на право и привилегию выписывать свои собственные лекарства.

Поэтому едва ли будет выглядеть высокомерным, если я позволю себе высказать некоторые наблюдения по данному вопросу. Я полагаю, что заслужил право на это, поскольку на протяжении более трети века имею обширную успешную практику, и мои записи насчитывают 115 томов размером в четверть листа. По-видимому, у меня имелось больше возможностей набраться опыта, чем у других живущих ныне старых гомеопатов, лишь немногие из которых, вероятно, смогут в следующем году воскликнуть вместе со мной: “Sic multas hiemes atque octogesima vidi solstitia” (Ювенал)².

Кроме всего прочего, мне посчастливилось вести постоянную переписку с основателем нашей школы с тридцатых годов и до его смерти (в 1843 г.), а также все время получать советы от наших ныне покойных собратьев (Штапф, Гросс, Нюленбайн, Руммель). Поэтому едва ли мне может быть отказано в праве произнести слова напутствия и предостережения.

Кроме того, поскольку “Органон” нашего Ганемана не печатают, и это означает, что многие молодые гомеопаты не по своей вине лишены возможности читать и обдумывать основные заложенные в нем принципы, о которых мы в основном будем здесь говорить, то не окажется лишним, если я буду дословно приводить необходимые для обсуждения параграфы этой главной книги, а там, где потребуются комментарии, я буду добавлять их после каждого параграфа и обозначать номерами. Итак, вот эти параграфы (83–104) согласно 5-му (последнему) изданию.

§ 83. Перехожу к изложению главных наставлений об исследовании болезней вообще. Врач, наблюдающий какую-нибудь данную болезнь, воспользуется только теми замечаниями, которые к ней относятся. Само собой разумеется, что он должен иметь ум непредубежденный, чувства неиспорченные, внимательность и верность в наблюдении за переменами болезни (1).

Комментарий 1. То, о чем говорилось с самого начала о наблюдении, то есть записывании образа болезни, повторяется с такой же настойчивостью и в следующих параграфах, то есть 84, 85, 86, 90, 91, 102, 104, и мы нигде не найдем высказываний, позволяющих пренебречь этим указанием. Поэтому те, кто не следует этому правилу, нарушают ясные указания создателя гомеопатии, и в § 67 “Органона” именно про них говорится: “Есть те, кому лучше бы не быть врачом-гомеопатом, и кто, однако, при этом хотел бы таковым казаться“³.

§ 84. Больной говорит о своих страданиях; его родные снова пересказывают, на что он жалуется, каков он был, и все, что они в нем заметили; врач видит, слушает и наблюдает собственными чувствами все явления, признаки и чрезвычайные случаи. Он записывает рассказ больного и особ, его окружающих, в точности сохраняя их выражения (2). Если можно, он дает спокойно докончить изложение, не мешая им, особенно если они не делают бесполезных отступлений, ибо всякая остановка сбивает рассказывающих, прерывая нить их мыслей, и в таком случае им не все приходит на память с такой верностью, как бы сначала хотелось рассказать. Только он должен просить, чтобы они с самого начала говорили не торопясь, дабы ему можно было следить за их рассказом и записывать его.

Комментарий 2. Указания из этого параграфа весьма полезны, их рекомендуется в точности соблюдать, особенно начинающим практикам. Опытный же врач, вооруженный приличным знанием “Чистой Материи медики”, очень редко столкнется с такой ситуацией, когда надо будет неукоснительно следовать этим указаниям. На это уже обращалось внимание в предыдущих параграфах, когда говорилось, что “исследующий лишь сохраняет в памяти то, что применимо для данного случая”. Но кроме представленного здесь отрывка, в “Органоне” имеются и другие, еще более четко предписывающие — как мы видим особенно в § 153,

дóлжно особенно и почти исключительно обращать внимание на припадки, наиболее замечательные, самостоятельные, резкие и характерные, ибо им-то особенно должны соответствовать сходные припадки в ряду явлений, происходящих от лекарства, если последнее должно быть самым целесообразным средством для лечения.

Поэтому обнаружение таких характерных симптомов должно стать основной задачей, и все исследования в этом направлении должны быть особо тщательно отражены в журнале. Один-единственный симптом такого рода, характерный и полный во всех отношениях, решает в выборе лекарства гораздо больше, чем бесконечная череда общих симптомов, присущих почти каждому пациенту и почти каждому испытанному лекарству. Умение замечать малые, но емкие образы болезни, которую затем легко будет распознать, приобретается лишь длительной практикой, стремлением сразу во время опроса понять важность каждой фразы пациента и оставить соответствующую запись. Тот, кто поймет этот метод, сможет довольно быстро приобрести навык в большинстве случаев значительно сокращать свои записи, не упуская ничего существенного, ничего того, что может подвергнуть опасности правильный выбор лекарства.

Такая емкая запись расскажет нам гораздо больше, чем описания (часто размерами с простыню), в которых, как мы нередко заметим, почти что отсутствует критический взгляд. Подробное углубление в эти дебри напоминает чтение исторических романов, столь модных в наше время, где сюжет базируется на реальных событиях, а детали (очень важные) навеяны фантазией автора. По крайней мере весьма сомнительно, что любой такой подробный отчет был сделан на основе записей врача при опросе пациента. Поэтому мы не придаем большого значения этим деталям, так как они не отражают точных слов пациента или его близких.

§ 85. При каждом новом обстоятельстве, объявленном больным или его родственниками, врач начинает новую строку, чтобы все припадки писались один под другим, каждый отдельно. Только таким образом будет он в состоянии делать дополнения к каждому припадку, о коем сначала могли бы рассказать ему слишком неудовлетворительно, а потом уже с большей ясностью (3).

Комментарий 3. У этого указания могут и должны быть нередкие исключения, особенно если болезнь содержит очень мало симптомов, в основном очень специфических, к которым почти что нечего добавить. В этих случаях выбор лекарств ограничивается лишь несколькими средствами, из которых легко выделить подходящее, если только время и условия ухудшения и улучшения ясно и четко обозначены.

§ 86. Когда упомянутые особы кончат все, что они желали высказать от самих себя, тогда врач присовокупляет к каждому припадку более точные определения, о коих осведомляется следующим образом: он перечитывает все сказанное больным и делает вопросы о каждом припадке особенно, и т. д.

§ 87. Таким образом, врач заставляет больного определить все припадки, объявленные ему прежде, никогда, однако, не подготовляя своим вопросом последующего ответа, так, чтобы больному оставалось говорить только “да” или “нет”⁵, ибо без этого больной был бы принужден утверждать то, что только вполовину истинно, или происходило совсем иначе; наконец, по беспечности или из желания сделать удовольствие врачу, он стал бы отрицать то, что в действительности было. Понятно, что ложные ответы, доставляя ложное понятие о болезни, могут обусловить неправильный образ лечения (4).

Комментарий 4. Предупреждение, содержащееся в этом параграфе, имеет важнейшее значение, и нам всегда необходимо помнить об этом. Слишком часто врач сразу после начала беседы приходит к мысли, что уже знает нужное средство. В такой ситуации опытный практик оказывается чаще, чем новичок, и поэтому начинает задавать вопросы, предполагающие ответ “да” или “нет”. Если гомеопат попадает в такую ловушку, он может получить совсем или отчасти неверные симптомы, которые приведут его к ошибочному назначению. Поэтому добросовестный врач всегда будет избегать соблазна произвести впечатление мудреца, способного после нескольких вопросов понять все остальное. Нужно обладать достаточной долей самоотречения, чтобы предпочесть излечение собственным амбициям. Немало талантливых и опытных врачей разбились об эти скалы. Это особенно относится к наиболее распространенным болезням, когда кажется, что подобнейшим лекарством будет один из полихрестов. Пример этому можно найти в предисловии к моему “Терапевтическому справочнику” стр. с XVIII по XXII. И вот когда врач на первом приеме сделал неполные записи (или вообще их не сделал), а впоследствии, что неудивительно, не видит ожидаемых результатов, он тем больше сбивается с толку, чем менее полноценны его записи; он лишен базы, позволяющей обнаружить ошибку путем более тщательного уточнения симптомов и их особенностей. В таких случаях мы слишком часто видим попытки форсировать ситуацию путем повышения разведения или учащения повторов, что вполне соответствует подлинному аллопатическому методу, очень редко приводящему к успеху.

§ 88. Если врач находит, что в этом добровольном заявлении не было упомянуто о многих частях или отправлениях тела, то он спрашивает, нет ли еще чего-нибудь замечательного в отношении к этим частям и отправлениям, но при этом он должен употреблять только общие выражения, чтобы рассказывающий по преимуществу сам составил свой рассказ (5).

Комментарий 5. Обычно произвольный рассказ пациента и его близких сводится к наиболее беспокоящим и выраженным симптомам, что лишь в очень редких случаях дает удовлетворительное представление о целостной ситуации. И тогда для обеспечения полноты картины могут потребоваться дополнительные сведения, которые несложно получить, поскольку задаваемые вопросы соответствуют уже перечисленным симптомам; остается только индивидуализировать и дополнять каждый симптом. Здесь нам особенно важно точно выявить и аккуратно записать необходимые общие характеристики времени, положения тела и сопутствующих обстоятельств. Не менее важно душевное состояние и настроение пациента, особенно если они изменились под влиянием данной болезни. Об огромной важности общих и психических симптомов для гомеопата свидетельствует тот факт, что эти симптомы первыми указываются при прувингах. И если эти условия (а также признаки улучшения и ухудшения) не соответствуют картине болезни, нам не следует ждать многого от нашего лекарства, каким бы подходящим оно ни казалось в других отношениях. Внимательное перечисление названных здесь симптомов является столь важным и существенным еще и потому, что по ходу течения болезни первые и самые важные изменения появятся именно со стороны этих симптомов, что обычно влияет на выбор последующих лекарств.

§ 89. Когда больной (ему-то особенно дóлжно верить относительно его ощущений, за исключением притворных болезней) доставил врачу своими объяснениями необходимые сведения и довольно полно обрисовал историю болезни, то последний может затем предлагать вопросы более частные (6).

§ 90. Когда врач запишет ответы на все свои вопросы, он отмечает и то, что сам заметит в больном, и осведомиттся, не был ли пациент еще до своей болезни подвержен тому или другому из этих обстоятельств, только что замеченных им (7).

Комментарии 6 и 7. Все сказанное в отношении § 88 в полной мере применимо к § 89 и 90. Расспрос о том, что характеризует пациента в здоровом состоянии, часто бывает весьма непростым и нередко требует окольных вопросов, ответы на которые не всегда нас удовлетворяют. Тем не менее нам не следует пытаться избегать этой проблемы, так как изменения, возникающие в связи с настоящей болезнью (как психические, так и физические) всегда будут представлять собой характерные симптомы, и поэтому иметь большое значение.

§ 91. Случаи и состояние здоровья больного в то время, когда он принимает лекарства, или тотчас после них, не дают верного понятия о болезни. Напротив, припадки и недуги, которыми больной страдал прежде употребления лекарств или по прошествии многих дней после того, как он прекратил лечение, представляют истинную форму болезни (8), и их-то особенно должен врач записывать. Если больной страждет хроническим недугом и доселе пользовался лекарствами, то врач может оставить его на несколько дней без всякого лекарства, или давать ему пока что-нибудь нелекарственное. Он отлагает, таким образом, на некоторое время точное исследование признаков болезни, дабы наблюдать потом постоянные припадки прежней болезни во всей их чистоте и иметь возможность воспроизвести верную ее историю (9).

Комментарий 8. Без сомнения, использование аллопатических лекарств является одним из главнейших препятствий для лечения таких пациентов, которые, как нередко бывает, после того как все попытки оказались тщетными, решили дать шанс гомеопатии. И здесь нам нужно не только вылечить старую глубоко укоренившуюся болезнь, но и ту болезнь, которая не представлена своей изначальной естественной формой, и нередко проявляется симптомами, чуждыми первоначальной болезни, а вызванными лишь принимаемыми лекарствами. Учитывая это обстоятельство, врач-гомеопат…

Комментарий 9. не только будет постоянно вынужден использовать на практике данный здесь совет (выжидать), но также и сначала применять антидоты к ранее назначенным лекарствам, чтобы можно было удалить чужеродные влияния, запутывающие картину болезни. Наша работа станет проще, а назначения точнее, если мы сможем, рассмотрев предыдущие записи, найти ранее использовавшиеся лекарства, поскольку, зная другие симптомы, проще сделать разумный выбор между известными нам антидотами. Однако если мы не имеем такой информации, то обычно можем удовлетвориться использованием двух самых важных и при этом самых быстрых антидотов, а именно Camphorа и Coffea⁴, а в тех случаях, когда они будут наиболее показанными, назначать эти лекарства в высоких потенциях и минимальных дозах. Тем не менее следует дать несколько доз этих лекарств с короткими интервалами (2, 4 и 6 дней), а затем снова во всех подробностях собрать сведения о картине заболевания, как мы это делали в первый раз. Используя такой метод, нередко можно обнаружить, что несколько симптомов принимают другую форму, и это можно выявить путем тщательного сравнения с тем, что было отмечено при первом осмотре.

§ 92. Но если нам представляется скоротечная болезнь, угрожающая опасность которой не терпит промедления, то врач необходимо должен довольствоваться одним наблюдением состояния болезни в том виде, какой принят ею под влиянием употребления лекарств (особенно если он не мог изучить припадков больного прежде чем последний начал принимать лекарства), и составлением себе наличной формы болезни, т. е. этого смешения естественной болезни с лекарственной, дабы прийти в состояние преодолеть все зло гомеопатическим средством, ибо так как прежние лекарства были часто неуместны, то искусственная болезнь бывает обыкновенно значительнее и опаснее первоначальной и часто требует самой скорой помощи для спасения больного (10).

Комментарий 10. Даже при быстро развивающихся заболеваниях у нас нередко есть возможность (если не потребуется Aconitum при соответствующей воспалительной лихорадке) использовать один из вышеупомянутых основных антидотов (Camphorа и Coffea), когда пациент попал к нам после аллопатического лечения, поскольку при использовании малых доз высочайших динамизаций эффект следует столь быстро, что потеря времени кажется несущественной. В этой связи я вынужден решительно заявить, основываясь на своих многократных наблюдениях, что даже Camphorа, обычно использующаяся в смеси со спиртами, в высоких разведениях не только не теряет своей силы, но, напротив, приобретает значительную степень и скорость действия, что также было замечено многими внимательными гомеопатами относительно других препаратов. Таким образом, у нас появится возможность подвергнуть испытанию эту область знаний, поскольку нельзя принять то, что не основывается на эксперименте.

§ 93. Если болезнь была вызвана каким-нибудь особенным случаем, недавним или давнишним, то больной или его родные укажут этот случай сами собой, или по благоразумном осведомлении (11). Если, например, причины болезни предосудительны, и потому больной или его родные затрудняются открыто в них признаться, то врач должен стараться открыть их, искусно направляя свои вопросы, или даже собирая сведения стороной… (12)

Комментарий 11. Я и раньше на всех наших встречах и вновь на нашем последнем ежегодном собрании использовал возможность обратить внимание на огромную важность анамнестических знаков. Поэтому здесь я лишь ограничусь напоминанием, что анамнез — это не только этиология; что анамнез составляет важнейшую часть для выявления полного и достаточного образа болезни; что анамнез зачастую вносит очень существенный вклад в правильный выбор лекарства. Это в равной мере относится как к острым, так и к хроническим болезням. Очень важно знать причину болезни, будь то простуда, травма, эмоциональное потрясение или что-либо иное, но не менее важно знать, был ли изначальной причиной хронический миазм (псора, сифилис или сикоз). Этот факт повсеместно игнорировался и подвергался нападкам; вспомним с какой дерзостью, негодованием, язвительностью несколько лет назад и совсем недавно многие гомеопаты обрушивались на последнюю и самую великолепную работу бессмертного Ганемана, озаглавленную “Хронические болезни”. И тем не менее эти не только недальновидные, но и неблагодарные критики, могут каждый день лицезреть необыкновенный благотворный эффект лекарств, которые сначала были тщательно испытаны и в соответствии с этим стали применяться. И так происходит всегда, если выбор лекарства сделан правильно и в согласии с анамнезом.

Комментарий 12. Среди этих “предосудительных причин” больные обоего пола, вероятно, чаще всего скрывают прегрешение молодости (онанизм), распространенное гораздо шире, чем считается. Предполагая такую ситуацию, практикующий врач нередко руководствуется симптомами Calcarea, Con., Lach., Lyc., Ac. phos., Sep., Staph. или Thuja. Здесь простительна излишняя осторожность и деликатность во избежание неловкой ситуации и бестактности. Лучше отказаться от навязчивых расспросов, когда полный образ болезни можно получить по-иному, что обычно не очень сложно. То же можно сказать и о пищевых особенностях.

§ 94. При исследовании хронических болезней необходимо старательно определять те отношения, в коих находится больной касательно своих обычных занятий, обыкновенной диеты, домашней жизни и пр., для того чтобы узнать, не гнездится ли в них причин, возбуждающих или поддерживающих болезнь, и иметь возможность помогать выздоровлению, исправляя эти условия (13).

Комментарий 13. Эти факты, которые Ганеман здесь рассматривает в качестве провоцирующих причин заболевания, тоже во многом принадлежат к необъятной сфере анамнеза. Поэтому результатом нашего исследования будет не только удаление того, что возбуждает и провоцирует заболевание (имеющее в основе диетические причины), но также выбор соответствующего лекарства и помощь естественной жизненной силы, для чего наша медицинская кладовая предоставляет нам много бесценного материала. Здесь у нас имеются, например, испытанные лекарства от последствий обжорства, пьянства, ночных бдений, горя и досады, половой распущенности, проживания в сырых жилищах, ношения загрязненной одежды, воздействия краски и обклеивания обоями и т. п. Даже после самого тщательного удаления этих факторов, их болезненные воздействия продолжают некоторое время проявляться, если не облегчить состояние подходящим лекарством.

§ 95. В хронических недугах исследование как вышеупомянутых, так и всех других припадков, должно делать с наивозможной тщательностью и точностью, не упуская даже самых мелочных подробностей, ибо, во-первых, эти припадки очень замечательны в этих страданиях и чрезвычайно различны от припадков скоротечных болезней, так как невозможно за один раз рассмотреть их столь внимательно, чтобы этого достаточно было для успешного лечения. Во-вторых, хронические больные до такой степени свыкаются со своими долговременными страданиями, что не придают никакой важности многочисленным мелким припадкам, в которых часто заключается главный характер болезни и которые потому решают выбор лекарства. Такого рода больные смотрят на эти припадки как на необходимую принадлежность своего физического состояния почти как на самое здоровье, истинное ощущение которого они забыли в продолжение пятнадцати или двадцати лет страданий. Им даже не приходит в голову мысль, что эти малейшие припадки, эти более или менее важные отличия от настоящего состояния здоровья неразрывно связаны с их главной болезнью (14).

Комментарий 14. При этих хронических болезнях также весьма важно с самого начала распознать миазм по анамнезу, в котором отражены нынешние недуги. Но в точности распознать миазм можно в весьма редких случаях, если мы будем опираться на рассказ пациента и его близких, и совсем почти невозможно, если имеется два или три миазма, сочетающихся между собой. Учитывая чрезвычайную важность этого знания, я неоднократно настойчиво призывал Ганемана в его поздние годы жизни дать нам систематизированный список признаков сифилиса и сикоза, как он это сделал с псорой (как латентной, так и развившейся) в первом томе “Хронических болезней”. Ведь он бы мог сделать это лучше, чем кто-либо другой, имея свои аккуратные и систематизированные записи. Ганеман весьма благосклонно отнесся к моей просьбе и сказал, что выполнит ее. Однако пожилой возраст и все возрастающая толпа пациентов сделали это невозможным, и нам досталось наследство выполнить работу самим. В отношении сикоза опытный и мудрый Вольф уже внес свой вклад, тем более ценный, что он также указал и бесспорно доказал особенное распространение этого миазма в виде натуральной оспы. Однако нам пока не хватает четкого и системного описания всего того, что, согласно опыту, несомненно, лежит вне сферы действия Thuja⁵. Та робкая попытка, о которой я рассказывал вам на нашей последней ежегодной встрече, ни в коем случае не может рассматриваться как полноценное решение вопроса, но всего лишь как временный паллиатив.

У нас имеется очень мало чистых характеристик, относящихся к так называемому первичному и вторичному сифилису, и симптомов, указывающих на влияние этого миазма на многочисленные хронические болезни; по крайней мере, с более или менее точной достоверностью таковых не известно. И хотя число болезней, вызванных сифилисом, едва ли сравнится с числом двух других вышеупомянутых миазмов, тем не менее хроническое отравление ртутью (как и длительный контакт с серой при псоре) часто весьма усложняет ситуацию.

Во всех этих наблюдениях и исследованиях трех фундаментальных причин хронических болезней нет ничего более важного и необходимого, чем внимательное и правильное ведение врачебных записей. Эти записи зачастую содержат ключевые симптомы в виде четких характеристик, которые вместе с назначенными лекарствами представляют, таким образом, комплексный материал для анализа. Если эти данные подтверждается повторными наблюдениями, то это в конечном счете приводит к нас к распознаванию истины. И поэтому перед нами открывается гигантское поле, почти нераспаханное, которое надо возделать; работа найдется для множества рук. И пусть в начале это будет всего лишь собирание документальных фактов, основываясь на которых мы впоследствии сможем уверенно строить.

И наконец, я бы отметил относительно этого § 95, что все так называемые антипсорные лекарства имеют, если можно так выразиться, значительное семейное сходство, и что по этой причине различия, представленные в их симптомах, сводятся в основном ко вторичным симптомам, а также к состояниям, которые надо исследовать со всей тщательностью и выявлять их “замечательность”, если мы хотим справедливо следовать девизу Similia similibus! Миазматическая характеристика проходит красной нитью через все симптомы прувинга, и скорее всего это относится похожим образом к антисифилитическим и антисикотическим лекарствам. Поскольку эти три миазма бесспорно способны образовывать между собой длительный союз, что делает понятным их легкое взаимодействие, некоторые лекарства одного миазма должны быть способны распространять свою целебную силу и на сферу другого миазма, и мы действительно находим, что это так. Но и в этом также заключается другая причина, почему следует разделять и различать характерные симптомы каждого лекарства, принадлежащего к этой группе в той мере, в какой оно относится к тому или иному из этих трех хронических миазмов. Но невозможно даже представить, как это можно сделать без точных врачебных записей.

§ 96. Сверх того, сами больные бывают очень различного нрава; некоторые из них, особенно ипохондрики и особы, отличающиеся большой чувствительностью и нетерпеливостью, описывают свои болезни в слишком ярком свете, чтобы побудить врача к скорой помощи.

§ 97. Напротив, другие особы, по лености или из ложно понимаемой скромности, или по особенной робости в характере, умалчивают о качестве болезней, либо объясняются темными выражениями; наконец, отзываются о них как о маловажных (15).

Комментарий 15. Приведенные в этих параграфах два типа пациентов как бы еще раз говорят о необходимости записывать их жалобы. Пациенты первого типа (§ 96), которые все драматизируют, могут быть описаны более кратко, но ни одна деталь не должна быть упущена, поскольку впоследствии, когда будут рассматриваться особенности пациента, мы слишком часто столкнемся с тем, что некоторые детали указаны неверно, а другие вообще опущены как не имеющие существенного значения, тогда как именно они-то и представляют из себя наиболее важные характерные симптомы. Обычно это является неизбежным следствием того, что таких ипохондричных и истеричных пациентов нельзя прерывать, когда они перечисляют свои жалобы, поскольку мы боимся отвлечь их и еще более запутать. Другие пациенты, описанные в § 97, расскажут о себе совсем немного или даже будут отрицать некоторые свои недуги, считая их несущественными, но тем не менее именно они зачастую более всего дополняют картину болезни и обеспечивают правильный выбор лекарства. Однако в обеих ситуациях, как легко убедиться, крайне важно иметь перед глазами четко написанное руководство, которое поможет нам отслеживать течение болезни, учитывать дополнительные исследования и, исходя из этого, оценивать действие назначенных лекарств. Учитывая вышесказанное, можно сказать, что терпение врача будет подвергаться меньшим испытаниям, когда он будет иметь перед собой полный список симптомов, а пациенты обоих вышеназванных типов постепенно осознают, что им следует рассказывать врачу, чтобы получить от него более точное и желанное назначение.

§ 98. Итак, с одной стороны несомненно, что дóлжно обращать особенное внимание на изъяснения самим больным своей болезни и собственных ощущений, и более им верить, чем рассказам родных и сиделок, обыкновенно искажающих выражения больных, но, с другой, неоспоримо (в отношении ко всем вообще, а особенно к хроническим болезням) и то, что наблюдение проявления болезни в полной совокупности припадков и отличительных признаков требует большого навыка и соображения, особенного знания людей и неистощимого терпения (16).

Комментарий 16. При исследовании полной совокупности болезненных признаков врачу необходимо, как было указано в данном параграфе, определить природу болезни и следовать гомеопатической методике, что включает в себя необходимость письменных заметок. Это потребует еще немного “неистощимого терпения”, но, с другой стороны, придаст лечению больше определенности и ясности в дальнейших действиях.

§ 99. Вообще исследование болезней скоротечных и недавно начавшихся для врача гораздо легче, чем исследование хронических, потому что в первом случае как у больного, так и у окружающих его особ еще свежо воспоминание о всех случайностях болезни и ясно различие между настоящим положением больного и состоянием его недавнего здоровья; болезненные припадки еще новы и отчетливы. Правда, врачу и здесь дóлжно все разузнавать таким же точно образом, как и в хронических недугах, но ему нужно меньше выспрашивать, ибо почти все говорится добровольно (17).

Комментарий 17. При исследовании многих острых болезней врач в состоянии упростить дело и значительно сократить описание, используя обобщенные названия скорее как заглавие для образа болезни, что в общем-то непозволительно, но тем не менее условно допускается в прим. к § 82 “Органона” (стр. 157). Добавляясь к этим общим и в другой ситуации совершенно недостаточным и предосудительным названиям, необходимые для индивидуализации симптомы помогают отличить данную болезнь от других, которые иначе были бы очень схожими. Позже обман, скрытый в названии, перестает иметь значение, и характерный образ болезни, описанный таким образом лишь в общих чертах, становится достаточным для правильного выбора лекарства. Кроме того, нередко случается так, что кажущийся острым недуг лишь служит началом болезни хронической, и мы вынуждены впоследствии доделывать то, что упустили с самого начала.

§ 100. Что касается исследования совокупности припадков эпидемических и спорадических болезней, то нет ни малейшей нужды доискиваться, существовало ли когда на свете что-либо подобное под тем же или другим названием. Новость и особенность такой заразительной болезни нисколько не изменяют ни образа ее исследования, ни способа лечения, ибо врач всегда должен иметь в виду, что ясное проявление каждой болезни, находящейся перед его глазами, есть нечто неведомое и новое для него, почему обязан это проявление рассматривать самым точным и верным образом, если хочет быть истинным и основательным врачом; поэтому он никогда не должен руководствоваться догадками вместо верного наблюдения, или смотреть на какой-нибудь случай болезни как на известный в целом и частях, предварительно не исследовав его обстоятельно во всех припадках. Это тем более здесь необходимо, что всякая заразительная болезнь во многих отношениях есть явление особого рода, и по точному исследованию много отличное от других заразительных болезней прошлого времени, которым ошибочно придавали одно и то же название. Я, однако, исключаю отсюда те эпидемии, которые происходят от миазма всегда одинакового, как-то: натуральная оспа, корь и др. (18)

Комментарий 18. Нельзя отрицать, что гомеопаты часто изрядно грешат против этого самого важного правила. Но одно из величайших преимуществ гомеопатии (если не самое величайшее) все еще заключается в том, что она учит нас исцелять не только известные заболевания, но и те, что только что возникли и не были известны ранее, и это преимущество является только лишь следствием аккуратной индивидуализации каждого конкретного случая. А если добавить к этому знание разнообразных симптомов лекарств и фундаментальные принципы их использования, то это настолько уникально выделяется во всей истории медицины, ставя новую доктрину намного выше старой, что мы без колебаний можем считать ее прогрессивной. Благодаря этим знаниям наш Ганеман смог заранее указать на лекарства от азиатской холеры, которых столь славным образом подтвердились, и это случилось даже до того, как эта разрушительная всеобщая эпидемия пересекла наши границы. Но по этой же причине многие молодые гомеопаты жестоко разочаровались, ожидая увидеть в следующем году такой же эффект Apis mellifica при дизентерии как и в предыдущем году. Все чаще и чаще, и это правда, почти каждый год то же самое происходит с простудами и лихорадками, что сбивает многих гомеопатов с толку и подталкивает некоторых на ложный путь назначения хинина, обычно являющегося лишь паллиативом; после этого следуют громогласные и крайне несправедливые жалобы на гомеопатию. Успехи поздних гомеопатов, которые несмотря на многочисленные новые прувинги не могут сравниться со старыми первопроходцами, могли бы выглядеть гораздо более впечатляющими, если бы доктора во все времена с должной точностью и упорством подчинялись золотому правилу только что приведенного параграфа, и если бы они честно вели свои записи в соответствиями с требованиями своей науки, как автор системы велел поступать каждому порядочному практику гомеопатии.

§ 101. Может случиться, что врач, имея дело в первый раз с новой эпидемической болезнью, не усмотрит тотчас совершенного ее проявления, ибо открыть целость этих сложных болезней можно не иначе, как наблюдая многие подобные случаи; тем не менее по тщательному исследованию, он может по первому и второму больному составить себе такое понятие о болезненном состоянии, что получит характерное изображение болезни и тотчас найдет против нее приличное гомеопатическое лекарство.

§ 102. Когда записаны будут припадки многих подобных случаев, то полученное сведение всегда делается полнее, не по растянутости и многословию, но по совмещению замечательнейших и характеристических частностей сложной болезни. С одной стороны, общие припадки (например, недостаток аппетита, отсутствие сна) получают более точное определение; с другой, явления замечательнейшие и более частные или, по крайней мере, более редкие и свойственные только малому числу случаев, выразятся лучше других и выяснят характер этой заразительной эпидемии. Правда, что у всех особ, подвергающихся подобной эпидемии, болезнь возникает из того же самого источника и, следовательно, одинаковая, но всякое продолжение такой эпидемической болезни и совокупность ее припадков (знание коих необходимо для полного изображения болезни и выбора наиболее приличного гомеопатического лекарства) не могут быть наблюдаемы на одном больном, но выясняются только из наблюдения многих больных различного телосложения (19).

Комментарий 19. Эти предостережения — результат многолетнего опыта, помещенного в параграфы 101 и 102, говорят о том, что четкая и обстоятельная запись симптомов больше всего необходима там, где эпидемия только вспыхнула или уже повсеместно распространилась, и полную картину можно получить, только собирая все характерные симптомы, обнаруженные у разных пациентов и, таким образом, создавая общий образ болезни, который затем определенно и безошибочно укажет на лекарство, которое лучше всего соотносится с этим полноценным образом. В таких случаях будет полезным начинать для каждой эпидемии отдельную новую книгу, в которой последовательно записывать все, что произошло с разными пациентами, то есть все, что можно считать характерным, так, чтобы перед глазами всегда была целостная картина, и чтобы индивидуальные особенности пациента каждый раз не сбивали нас с толку. Поскольку индивидуальная личность зачастую очень сильно отличается от индивидуального духа болезни, и хотя первая может вызвать разногласия при выборе лекарства, тем не менее выбор должен всегда опираться на сферу духа болезни. Каждый легко убедится, насколько важно для этих целей, достаточное знание образа действия соотносящихся друг с другом лекарств. Кроме того, можно легко убедиться, насколько важно постоянное дополнение целостного образа болезни путем поправок и добавлений, а также использование для этих целей в том числе и результатов нашей нынешней практики.

§ 103. Тот же самый способ, необходимый при исследовании всякой эпидемической болезни, применим при хронических недугах с постоянным миазмом, и особенно при псоре. Особы, подверженные подобной хронической болезни, представляют только ее частности. Поэтому мне необходимо было наблюдать множество случаев, чтобы получить полное изображение этих миазматических недугов, чтобы составить себе верную идею псоры; иначе было бы невозможно найти действительные лекарства против разнообразных форм этого худосочия (20).

Комментарий 20. Этот вопрос часто вызывает споры: на чем основывался Ганеман, признавая некоторые лекарства антипсорными, тогда как другие, обладающие очень схожим действием, исключались из этого списка? Всякий, кому требуется информация, мог бы найти ответ в § 103 и подтверждение этому в первом томе “Хронических болезней”, и особенно в обширном указателе признаков латентной и пробудившейся псоры. Очень яркий пример добросовестности старого Мастера можно увидеть в случае с Arsenicum, детальные испытания которого приводятся во II томе “Чистой Материи медики” и сопровождаются очень интересным предисловием. Это лекарство не встречается среди перечисленных антипсорных средств в первом издании “Хронических болезней”, но во втором издании оно встречается в виде приложения в конце последнего (5-го) тома, то есть идет не в алфавитном порядке. Потребовалось много лет и немало прувингов, прежде чем Ганеман пришел к заключению, что Arsenicum обладает истинными антипсорными свойствами, и вся переписка, которую он вел со мной на эту тему, показывает его сомнения и в то же время огромную добросовестность, с которой он придирчиво испытывал разные лекарства, прежде чем решил поместить их в антипсорную группу. Поэтому он подверг все эти лекарства двойному испытанию: первым было сравнение со сложной картиной псоры, а вторым с результатами их применения по отношению к симптомам, которые он точно считал относящимися к псоре. Если бы этот исследователь, столь же честный, сколь и прилежный, впоследствии распознал бы огромное распространение сикоза и его частого сочетания с одной стороны с псорой, а с другой с сифилисом, то, вероятнее всего, его классификация была бы другой и, возможно, он разделил бы лекарства по способности лечебного воздействия на несколько хронических миазмов. Но было бы несправедливо выражать неодобрение человеку, совершившему столь великие деяния, хотя, стоя на его плечах, мы теперь можем видеть гораздо больше, чем видел он, но даже сейчас мы в состоянии видеть и узнавать очень отдаленные от нас вещи, используя его открытия и взгляды.

§ 104. Когда характерное изображение болезни изложено на бумаге, труднейшая часть работы окончена (21). Врач будет иметь всегда перед глазами это изображение и может рассматривать недуг во всех оттенках, чтобы противопоставить характерным и замечательным чертам лечимой им болезни искусственные силы, которые в возможной мере сходны с ней в первоначальных действиях, т. е. лекарство в высшей степени гомеопатическое, выбранное из ряда припадков всех лекарств, известных по их чистым действиям. Итак, если он удостоверится в успехах лекарства и перемене в состоянии больного, то в дальнейших случаях ему остается только соображаться с первоначальным начертанием совокупности припадков, исключая из него те, кои исчезли, или присовокупляя к нему болезненные признаки, появившиеся впоследствии (22).

Примечание к § 104. Врач старой школы не стесняется в этом отношении. Не допытываясь точных сведений о всех обстоятельствах больного, даже прерывая пространное перечисление отдельных симптомов, он старается поскорее прописать рецепт из нескольких ингредиентов, истинное действие которых ему, в сущности, неизвестно. Даже терпеливо выслушивающий больного врач ничего не записывает себе на память. Таким образом, посетив больного спустя несколько дней, в продолжение которых видел так много разных других больных, он очень мало или даже ничего не помнит из первоначального рассказа больного и его окружающих. При дальнейших визитах он также ограничивается немногими общими вопросами, щупает пульс, смотрит язык, в ту же минуту пишет другой рецепт или оставляет прежний, обыкновенно с увеличением приема, и спешит к какому-нибудь пятидесятому больному, которого забыл навестить в это утро. Так представители “рациональной” медицины уклоняются от важнейшей части врачебного дела, от добросовестного, старательного исследования каждого отдельного больного, без чего основательное лечение невозможно.

Комментарий 21. Первое предложение параграфа не нуждается в обсуждении. Полный образ болезни, записанный со всеми ключевыми и характерными симптомами, и при этом лишенный всего ненужного, сулит много важных преимуществ. Не нуждается в обсуждении то, что мы получаем в руки вожделенный документ, который в будущем при возникновении у пациента других заболеваний сможет предоставить самую важную информацию и не будет нести в себе неточности или упущения, свойственные обманчивой и ограниченной человеческой памяти. Этот документ обеспечит прочную и надежную основу, которая с самого начала оградит нас от неверного пути, а также поможет правдиво и с помощью верных показаний оценивать изменения, случающиеся в процессе лечения. Выбор наиболее подходящего гомеопатического лекарства, как всем известно и как повторялось тысячу раз, это самое простое занятие на свете, при условии, что необходимый материал лежит перед нами в виде убедительных симптомов. Таким образом, мы гарантируем (что успокаивает пациентов и вселяет уверенность), что, имея перед собой завершенный образ болезни, полный во всех отношениях, все опытные гомеопаты придут к полному согласию относительно необходимого лекарства. Такая ситуация практически невозможна при консультации с участием нескольких врачей аллопатов.

Комментарий 22. Все, кто на своем опыте изучил многочисленные преимущества, которые дает нам аккуратное ведение врачебных записей, несомненно, используют все возможности, чтобы не только начать вести собственный журнал, но и продолжать записывать каждый случай и стремиться ко все большему порядку. Поэтому я могу надеяться, что некоторые активные и прилежные новички в гомеопатии будут признательны, если я продемонстрирую им схему, по которой я теперь, после более чем тридцатилетней практики, веду свои записи. Актуальность этой схемы подтверждается тем, что несколько опытных гомеопатов, удостоивших меня визитами, по достоинству оценили ее и взяли с собой копии для личного использования. Для примера подойдет любой из моих записанных случаев. Для удобства записей необходим специальный журнал размером в половину листа. Каждую страницу надо разделить на три колонки, содержащих достаточно места, вести в алфавитном порядке: во-первых, фамилию, затем имя, местожительство и возраст, и, наконец, номер тома и страницы. Первая колонка содержит имена пациентов, которые были в списке, когда журнал был начат, вторая — для новых пациентов, носящих ту же фамилию, третья — для тех, чья фамилия не найдена среди пришедших. Такой порядок позволит вести журнал долгое время и не переписывать его слишком часто.

Картина болезни. С молодых лет страдает от образования корочек на глазных веках, усилившегося за последние три года; вначале они держались по несколько дней, затем дольше, и вот уже не проходят в течение пяти недель. Внезапные колющие боли в глазах с горячими слезами, хуже утром от тепла постели, лучше в течение дня, лучше в течение дня. Вечером сухой жар в глазах, лучше на свежем воздухе, но не на ветру. Выраженная светобоязнь. Глаза не различают цветов. При чтении буквы кажутся нечеткими и двоятся, линия двоения уходит в сторону или вниз. (Раньше у него было заболевание печени, а два года назад герпес на лице.) Чрезмерное беспокойство о зрении, страдания и постоянное недовольство.

Использовались аллопатические средства: я не смог выяснить, но в последнее время он получал много ртути и сульфата цинка. От герпеса принимал воду из источников Реймера.

Дата    1862	Назначение		Доза	Результаты и новые симптомы
15 окт. № 3	1. Aconitum 2. Bell. 3 §	}	• • 200	Весьма значительное улучшение: — когда лежит на одной стороне, то на другой происходит ухудшение. Остается сухое жжение в глазах по вечерам. Двоение в глазах ушло и он снова может читать. v.v.
3 ноября № 2	1. Puls. 2-4 §	}	200	Такой же результат. — Вечером в теплой комнате такая же сухость в глазах, веки тоже припухшие. Просыпается рано утром. v.v.
1 декаб. u. a.	1. Sulph. 2-4 §	}	200	С тех пор наблюдается улучшение! (до того самого момента, когда пишется это сообщение, поскольку он заходит ко мне домой каждый день.)

Примечания к таблице

1. Знаки n. v. и v. v., non vidi и vidi vivum, заимствованы из ботаники, они означают, что я лично не видел или видел пациента.
2. Отметки № 3 и № 2 в первой колонке (дата) указывают на номер литографической карты-указателя, которых у меня имеется пять и о которых я могу рассказать в другой раз.
3. Буквы u. a. (uti ante) обозначают, что порошки назначались для приема таким же способом, как и назначенные только что перед ними.
4. Знак параграфа (§) обозначает sacch. lactis, этот знак использовал Ганеман, а я использую из уважения к нему.
5. В третьей колонке (доза) обозначена доза, то есть потенция и число пилюль, здесь, как и почти всюду, две пилюли 200-й сотенной потенции.
6. Там, где из-за долго длящегося лечения не хватает обратной стороны листа, продолжение перемещается на обратные стороны соседних страниц, об этом сообщается в нижней части соответствующей страницы.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Эту наиболее интересную работу, отмеченную в отчете о заседании в Дортмунде (№ 12) как приложение С, мы не можем долго скрывать от наших читателей, и поэтому добавляем в этот журнал. — Прим. издателя.
² “Много уж видел он зим в свои восемь почти что десятков”. “Сатиры”, перевод Д. С. Недовича. — Прим. перев.
³ Прим. к § 67 5-го изд. “Органона”: “Тем не менее новая секта, смешивающая обе системы, призывает (хотя и тщетно) обратить внимание на это наблюдение, с тем чтобы оправдать попытки отыскивать упомянутое исключение повсеместно и сделать его общим правилом для всех болезней, чтобы оправдать удобное для них использование аллопатических паллиативных средств, а вместе с ними и всей прочей аллопатической дряни. Все это им нужно только для того чтобы избавить себя от забот и труда, связанного с поиском подходящего гомеопатического средства для каждого случая болезни и получить возможность без хлопот именовать себя гомеопатами, не являясь таковыми на самом деле. Но их искусство скомпрометировано, оно не отличается от действий взятой ими за образец системы”. Это примечание отсутствует в переводе на русский 5-го изд. “Органона”, однако имеется в переводе 6-го его издания. — Прим. перев.
Копп сообщает (Aerztliche Bemerk., p. 186), что врачи в одном немецком городе вынесли резолюцию, “обязывающую аптекарей заносить все назначения, сколько бы много их ни было в течение дня, в книгу, созданную для этих целей, или в противном случае подвергаться наказанию”. Это оказало бы огромную услугу небрежным врачам и вызвало “искрометные шутки” старого Меккеля из Галле и ему подобных.
⁴ По очень счастливому стечению обстоятельств мне удалось получить в мае образец настоящих зерен кофе мокка последнего урожая. Фармацевт Лерман из Шенингена, с которым я поделился этими зернами, отметил необычайно сильный аромат сваренного из них напитка, а я в свою очередь могу подтвердить очень сильное действие полученного из них препарата в высокой степени динамизации. Поскольку в Германии трудно найти подлинные зерна мокко и почти невозможно отыскать свежие зерна, то эти новости обрадуют многих, желающих приобрести данный препарат.
⁵ Я не могу опровергнуть гипотезу, что должно быть и другое лекарство, помимо Thuja, которое подобно Sulphur при псоре и Mercurius при сифилисе, может лучше соответствовать всей совокупности сикоза и обладать силой излечивать эту болезнь во всей ее целостности. Поскольку Thuja появилась в Европе гораздо позже, чем сикоз, и была привезена из недавно открытых частей света, а про ее целебные свойства узнали и того позже, то учитывая только лишь это обстоятельство, мы вправе думать, что имеется какое-то другое, возможно еще более эффективное лекарство (вероятно, из минерального или животного царства), способное заполнить пустые места (которые нельзя не признать), наблюдаемые у Thuja.